ゴーゴリ『友人たちとの文通からの抜粋箇所 における反省の展開
Self-Reflection in Gogol’s Selected Passages from Correspondence with Friends

Summary/Abstract: Последняя из опубликованных при жизни Н.В. Гоголя книг «Выбранные места из переписки с друзьями» 1847 года представляет своеобразный вопрос о возможности репрезентации «Я». Хотя автор определяет ее как исповедь, однако само обращение к Богу не дано в тексте, то есть мы не видим, где, когда и как совершилось нравственное возрождение автора, мы только чувствуем, как процесс преображения еще продолжается без определенного конца. Эта особенность книги вызвала немалое замешательство среди современных ей читателей. Некоторые критики (В. Белинский, Н. Павлов, К. Аксаков) справедливо отметили театральность поведения Гоголя. В ряд авторов, придерживающихся подобного мнения, можно включить и Ю. Тынянова, который обнаружил в «Выбранных местах…» «смену масок» – неизменный, по мнению исследователя, литературный прием творчества писателя. Цель данной статьи – опираясь на текст, выяснить существенную связь раздвоения авторского «Я» («смены масок») с движением бесконечной, коллективной авторефлексии, представленной в форме неоконченной исповеди. В первую очередь, нужно отметить общее сходство «Выбранных мест…» с сентиментализмом, хотя здесь имеется и существенная разница. В обоих художественных пространствах решающую роль играет идеал совершенной коммуникации в виде переписки с друзьями, в которой словно бы исчезает разница между голосом, буквой и телом корреспондентов. Однако если в основе платонической дихотомии Карамзин считает букву (как материал) препятствием, мешающим полной передаче голоса (как души), то проблема Гоголя состоит в театральной способности буквы, которая маскируется голосом и претендует на его авторитет. Голос как таковой становится узнаваемым только повторенным опытом разграничения его от буквы. То, что для доказательства своей идентичности гоголевский голос требует чужого – причина его раздвоения. Для того, чтобы возвратить себе идентичность, голос должен играть роль самого себя в незнакомом теле, точно так же, как «лучший актер» в гоголевском театре. Это значит, что и в чужом теле повторяется игра роли «Я». Гоголь считает, что в силу подобного мимесиса голос помогает людям идентифицировать идеальный образец: голос вождя создает коллективное и гармонизированное «Я» общества. Именно поэтому в «Выбранных местах…» важную роль играет театр. Как указывает В. Розанов, Гоголь представляет русских людей как толпу автоматов: в театре происходит преображение умерших автоматов в живых актеров. Анализ де Мана «О театре марионеток» Клейста объясняет, что подобная игра жизни и смерти марио- нетки возможна единственно из-за фигуративности языка.

• Details
• Contents